В годы Великой Отечественной войны, эвакуировавшись из Москвы, Блюма Вульфовна работала на Урале в нейрохирургическом госпитале «Кисегач», принимая активное участие в работе по восстановлению психической деятельности тяжело раненых. Результаты этих исследований были впоследствии опубликованы. В этот период укрепляются её научные и личные контакты со многими крупнейшими психологами страны – А.Р.Лурией, А.Н.Леонтьевым, А.В.Запорожцем, С.Г. Геллерштейном и другими. С большим теплом и любовью вспоминала о них впоследствии Б.В.Зейгарник, отмечая, что именно в этот период под влиянием общения с психологами школы Выготского и оформились её представление о патопсихологии как особой области знания.
В послевоенные годы Блюма Вульфовна работала в НИИ психиатрии МЗ РСФСР, где возглавляла созданную ею лабораторию экспериментальной патопсихологии (до 1967 г.). В этот период её научными партнёрами становятся многие замечательные отечественные психиатры – М.Я. Серейский, С.Г.Жислин, И.Г.Равкин, Г.Е.Сухарева, Д.Е.Мелехов и другие. В это время тяжёлого идеологического гнёта, нарастающей физиологизации психиатрии (в особенности после знаменитой «Павловской сессии» 1950 г.) эти клиницисты старой врачебной школы не только оставались верными лучшим традициям психиатрии прошлого (не мыслившей эффективной работы с психически больными без психологии), но поддерживали и защищали как Зейгарник, так и её «молодую» лабораторию. В особенности надёжную защиту она чувствовала со стороны проф. Д.Е.Мелехова, бывшего директором Института психиатрии в тот период, когда готовился судебный процесс над «врачами-убийцами». Именно он помог сохранить лабораторию, а её – оставить в штате института (хотя уже существовало решение об её увольнении). В эти годы она провела обширный цикл исследований, ставших научным фундаментом современной психологии.
В то же время Б.В.Зейгарник начинает читать курс патопсихологии сначала на отделении психологии философского факультета МГУ, затем (с 1966) – на факультете психологии. С 1967 г. Она становится профессором факультета психологии, где с увлечением вела свою работу до последних дней жизни. Заслуги Б.В. Зейгарник были отмечены Ломоносовской премией
I
степени (1978) и международной премией им. К.Левина (1983).
Блюма Вульфовна принадлежала к тому поколению, на долю которого выпало несколько небывлых по тяжести войн, российская революция со всеми её социальными последствиями, тоталитаризм, репрессии. Колесо истории оставило глубокие следы (вернее, раны) на её судьбе. Это не могло не наложить отпечаток на её личность и общее мироощущение. Какой она была в молодости, в период её работы в Берлине у К.Левина, мы уже не узнаем никогда. Современников и очевидцев не осталось. Сама Блюма Вульфовна (как многие люди её поколения), вспоминая это время), говорила о себе мало, скупо, неохотно. Правда, те, кто знал её в начале 30-х гг., после возвращения из Германии (А.Н. Леонтьев, С.Я. Рубенштейн), вспоминали, что она производила впечатление блестящего (слово А.Н. Леонтьева), жизнерадостного, талантливого во всем человека.
Был ли реализован в полной мере её собственный человеческий потенциал? Думаем, что нет. Тяжёлая борьба за выживание (иногда в самом буквальном смысле слова), конечно, ограничивала возможности самореализации. Однако Блюма Вульфовна сохранила свою неповторимую человеческую индивидуальность.
В чём же загадка личности Б.В. Зейгарник – как особого психологического феномена? Вот некоторые штрихи к её портрету.
При подготовке данной публикации мы обращались ко многим людям, знавшим её, с вопросом: «Что, как вам представляется, была главным в личности Блюмы Вульфовны?» Наиболее часто мы слышали в ответ: «мудрость», «понимание людей», «воля».
Все, кто знал Б.В. Зейгарник, единодушно отмечают, что она была человеком талантливым, выдающейся личностью, для которой порядочность являлась главным критерием в оценке людей.
Другие статьи:
Брайян и Хартер
Описанную выше ситуацию решительно изменили опыты американских психологов Брайянаи Хартера
по выработке навыка приема и посылки телеграмм. Их работа явилась второй после опытов Эббингаза
важнейшей вехой на пути экспериментального исслед ...
После рождения.
У новорожденного есть полный набор автоматических реакций так называемых безусловных рефлексов (защитный рефлекс, рефлекс ползания, хватательный рефлекс, или рефлекс Робинзона).
Существуют также совершенно необходимые для жизни рефлексы: ...
Атомистическая социология и
«детский вопрос».
Что до методологических вопросов, то необходимо указать на другую точку, где собственно экономический дискурс становится политэкономическим и (явно или скрыто) втягивает в себя непредметные предпосылки.
Это не вопрос о сексе и сексуально ...
Разделы